Конкурсный управляющий попросил привлечь к субсидиарной ответственности бывшего руководителя должника – за неподачу заявления о банкротстве. Суд первой инстанции ему отказал, однако апелляция и кассация решили вопрос положительно. С этим не согласился Верховный суд: после истечения срока для инициирования банкротства у должника новых обязательств не появилось, то есть обманутых контрагентов не было. А поскольку размер ответственности за неподачу заявления рассчитывается именно с учетом этих обстоятельств, в удовлетворении требований нужно отказать.
Дело о банкротстве: №А40-6179/2018, должник – ООО «Комплект КС»
Судебный акт: определение Верховного суда №305-ЭС21-7572 от 23 августа 2021 года
Суть спора
Конкурсный управляющий попросил привлечь бывшего руководителя (одновременно – единственного участника общества) к субсидиарной ответственности. Управляющий указывал, что руководитель не исполнил обязанность по инициированию банкротства должника.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований, посчитав, что в указанный управляющим период у общества не было признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.
Однако в апелляции и суде округа заявителю пошли навстречу. Здесь отметили, что руководителю следовало инициировать банкротство должника не позднее 21 сентября 2015 года, чего сделано не было.
Размер субсидиарной ответственности определили как 40,3 млн. рублей: 39,9 млн. рублей – долг, взысканный решением суда от 19 мая 2016 года, и 381 тыс. рублей – долг, взысканный постановлением суда от 15 сентября 2016 года.
Позиция Верховного суда
Это мнение не разделили в Верховном суде. Здесь напомнили, что размер субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве рассчитывается особым образом.
Когда руководитель игнорирует такую обязанность, он недобросовестно скрывает от кредиторов информацию о финансовом кризисе. В этой ситуации должник может принимать на себя новые обязательства, хотя не в состоянии справиться с имеющимися. Закон содержит презумпцию наличия причинно-следственной связи между обманом контрагентов и негативными последствиями этого (убытками на их стороне).
Размер ответственности в таком случае ограничен теми обязательствами, которые появились после истечения срока для инициирования банкротства (п. 2 ст. 9 закона о банкротстве).
В конкретном споре таких обязательств не было. Долги, по которым на руководителя возложена ответственность, возникли до 2015 года. То есть суды неправильно отождествили срок возникновения обязательств и срок их исполнения.
В силе оставили определение суда первой инстанции, поскольку общий вывод об отказе в удовлетворении требований управляющего был верным.
Больше свежей практики – в telegram-канале «Ликвидация и банкротство»!
Все обзоры судебной практики за июль – здесь.
Оставьте свой комментарий