Судам следует проверять, не вредит ли оспаривание сделок должника кредиторам его несостоятельного контрагента

Верховный суд решал вопрос о признании недействительной сделки по кредитованию счета должника (определение №307-ЭС20-1992 от 10 августа 2020 года).

Суть спора

Банк и должник заключили договор об открытии невозобновляемой кредитной линии, а также два кредитных договора. По условиям этих сделок банк предоставил должнику заемные средства, а должник в обеспечение исполнения обязательств передал в залог кредитной организации 17 квартир, нежилое помещение, земельный участок и дом на нем.

После этого стороны подписали соглашение о кредитовании счета, и в тот же день за счет овердрафта общество погасило долг по кредитам перед банком. В реестре произвели записи о прекращении ипотеки в пользу банка.

По условиям соглашения об овердрафте общество вновь обязалось заключить с банком договоры о залоге недвижимости. Однако обременения в отношении большинства объектов недвижимости зарегистрировать не удалось - ранее регорган произвел соответствующие записи в пользу физического лица. Договоры об ипотеке в пользу физлица были заключены обществом на следующий день после того, как Центробанк усилил в отношении банка-займодавца меры контроля.

Агентство по страхованию вкладов как конкурсный управляющий банком попросил признать соглашения о залоге между обществом и физлицом недействительными, и районный суд пошел ему навстречу. Право залога вернули банку.

После этого общество впало в банкротство. Конкурсный управляющий обществом и его кредитор (физлицо – несостоявшийся залогодержатель) попросили признать соглашение об овердрафте недействительным – в силу ст. 10 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ).

Суды это требование удовлетворили, посчитав, что стороны были заинтересованными лицами, разумных причин для совершения сделки не имелось.

Позиция Верховного суда

С этим не согласились в Верховном суде.

Так, суды установили, что цепочка сделок была направлена на создание именно тех правовых последствий, к которым стремились стороны, а значит, они не могут быть квалифицированы как мнимые или притворные.

Сделки совершались для снижения ликвидности требований банка к обществу. Следовательно, оспаривать их имеет право кредиторское сообщество банка. Однако их права уже были восстановлены решением районного суда, вернувшего банку право залога недвижимости.

Когда нижестоящие инстанции признали недействительным соглашение о кредитовании счета, они фактически дезавуировали названное решение районного суда. Также не было указано, какой законный интерес кредиторов общества в данном случае защищается.

Таким образом, нижестоящие суды должны были установить реальную цель подачи заявления об оспаривании сделки конкурсным управляющим обществом и его кредитором. Возможно, оно было направлено на пересмотр итогов судебного разбирательства в суде общей юрисдикции – во вред кредиторам банка. Такое оспаривание противоречит ст. 166 ГК РФ, а также – ст. 61.2 закона о несостоятельности.

В связи с этим спор был направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.