В оценке действительности сделок при банкротстве применяется строгий стандарт

Арбитражный суд Московского округа рассмотрел спор о притворных сделках в рамках дела о банкротстве (постановление по делу №А41-21207/2015 от 9 декабря 2019 года). В кассации пояснили, что нижестоящие инстанции должны были применить более строгий стандарт для оценки действительности сделок.

Суть спора

Конкурсные кредиторы обратились в суд, чтобы оспорить цепочку притворных сделок должника.

Должник через «дочек» владел производственной площадкой в Подмосковье, которая включала земельные участки и здания.

В 2011 году должник заключил с компанией договор займа, обеспечив исполнение своего обязательства залогом недвижимости.

В 2013 году единственный акционер должника заключил с компанией соглашение об урегулировании выплат. В соответствии с соглашением компания намеревалась приобрести 700 000 акций должника, а акционер – их выкупить впоследствии, чтобы прекратить обязательство взаимозачетом.

С марта 2014 года к компании перешли акции должника в указанном объеме. В сентябре 2014 года акционер должника предложил произвести обратный выкуп акций должника за 19,5 млн. долларов США. В обеспечение исполнения обязательств акционер предоставил поручительства и залоги недвижимости от «дочек» должника.

В связи с тем, что акционер не исполнил своих обязательств, в апреле 2015 года к компании перешло имущество - производственная площадка в Подмосковье.

В октябре 2015 года в отношении должника была введена процедура наблюдения, в августе 2016 года его признали банкротом.

Рассмотрев заявление конкурсных кредиторов, суды отказали им в удовлетворении требований: признаков аффилированности не обнаружено, признаков неплатежеспособности на момент совершения сделок не найдено, осведомленность контрагентов о плохом финансовом состоянии должника не доказана.

Мнение суда округа

Однако в кассации посчитали, что суды не исследовали вопрос должным образом. Спор был направлен на новое рассмотрение.

Суд округа указал на следующие недочеты нижестоящих инстанций:

• надлежащую оценку признакам неплатежеспособности суды не дали. Кредиторы указывали, что уже в 2011 году должник выдал поручительство, которое в итоге стало основанием для возбуждения дела о банкротстве должника;

• что касается изучения экономической целесообразности сделок, суды не учли следующие доводы кредиторов. Дочерние компании должника, владевшие производственной площадкой, были ликвидированы в 2016 году, акционер должника – в 2017 году, компания, выдавшая заем – в 2018;

• в полном объеме не был исследован вопрос аффилированности акционера должника и выдавшей заем компании.